— Так вот, за оружие я… вот ведь какая чертовщина. Несчастный проныра, краснокожая собака этот Тобиас… осмелился приехать сюда! Как только я вернусь на форт, я уж позабочусь, чтобы его наказали как следует. Он расспрашивал тебя?

— Да.

Рэд Фокс затопал ногами.

— Все пропало!.. Как же сломить Токей Ито!.. Как?.. Нет — бежать, как можно скорее бежать, прежде чем Тобиас что-нибудь разнюхает… Но кто же заплатит? Черт побери!

Чапа сочувственно улыбнулся.

Рэд Фокс побледнел, невероятное возбуждение внезапно уступило место страху. В гневе он схватил пригоршню разложенных золотых монет и швырнул их в стенку палатки.

— Тобиас еще за это поплатится! — И Рэд Фокс выбежал из палатки.

Тобиас приник к земле. Прошло немного времени, и он различил топот уносящегося галопом коня. Делавар отбросил одеяло.

— Неплохо! — с восхищением сказал он Чапе. — Убрался.

Хитрец кивнул:

— Зато он теперь возненавидел тебя.

— Если мне и попадет от белых, я хоть буду знать, за что, — отмахнулся Тобиас.

— Ладно. Надо позвать остальных. Тебе больше нечего прятаться. — Чапа подошел к Бакерико. — Смотри-ка, Монито открывает глаза. Это хорошо. С ним-то мы и заключим сделку.

Чапа — Курчавый покинул палатку, он скоро вернулся с двумя бородатыми контрабандистами, старым и молодым. Оба выглядели обыкновенными охотниками. Лица их огрубели от солнца и ветра, куртки были старые, заплатанные, но ружья блестели.

— Так, — начал Чапа. — Поговорите с Бакерико, вот он сидит.

Бородатые подошли к Бакерико.

— Ну-ка скажи нам, — сказал старший Монито, — скажи еще раз, сколько ты собираешься нам заплатить и сколько сам заработаешь на этом деле? Только не ври, вампир, нам все известно!

Бакерико уставился на них.

— Собаки! — прохрипел он. — Я обещал вам по десять долларов, если сделка состоится. Но ничего не вышло. И я вам тоже не дам ничего… ничего… ничего… Бездельники!

— Ты нам тоже не дашь ничего, ах ты обезьяна! — крикнули мужчины. — Мы сами возьмем, что нам причитается! — И они стали подбирать лежащие вокруг золотые монеты. Бакерико вскочил и замахал кулаками:

— Не сметь трогать! Негодяи! Я вам сверну шеи!

Молодой контрабандист подошел к Монито:

— Заткни глотку, а то мы свернем тебе шею! Мы в прерии… И здесь хозяева мы, а не ты! Запомни это! Оружие принадлежит нам, и мы уже договорились с этим краснокожим или негром или кто он там еще… во всяком случае, парень рассказал нам обо всем. Так что залезай под свое одеяло и помалкивай.

— Измена! — завопил Монито. — Убивают! Грабят! Помогите!..

Но никто не услышал его, никто не пришел, никто не помог.

— Тебе лучше помолчать, — посоветовал ему Чапа. — Посмотри вокруг. Вот лежит Тобиас. Если ты не замолкнешь, он донесет на тебя, и как только ты вернешься в город, тебя повесят.

Лицо Бакерико перекосилось.

— Но и этих… — простонал Монито, — и этих грабителей!

— Нет, — захохотали бородачи, — Нас — нет. Мы не собираемся возвращаться в город, мы останемся в прерии, а здесь до нас никому нет дела. Но вот тебя, тебя, наш дорогой… тебя вздернут, если ты будешь продолжать нам угрожать…

Бакерико скорчился. Руки его свела судорога, он закашлялся и икнул. Сердце не выдержало. Голова упала на грудь. Алчность и ненависть в его последнем взгляде потухли навсегда.

Чапа накрыл мертвого одеялом.

Контрабандисты собрали монеты и вместе с Чапой пошли в палатку совета, чтобы разделить деньги со своими товарищами…

Когда Чапа вернулся, топот копыт уже затихал вдали.

— Уехали, — сказал Чапа делавару. — Оружие и мулов оставили нам. Мы победили. — Он присел к очагу и закурил трубку.

В палатку вошел вождь и молча сел против Чапы.

— Ты меня просил позволить тебе делать то, что ты найдешь нужным, — сказал спустя некоторое время вождь, и голос его был еще нетвердым. — Скажи же, что ты сделал и что произошло? Почему эти люди уехали и оставили нам оружие?

— Я купил это оружие, — ответил Чапа, — купил на деньги Токей Ито. Это была честная сделка. Я не виноват, что они слишком спешили и оставили тут несколько золотых монет, — он показал на две кучки долларов, которые обнаружил среди одеял.

— Возьми их себе, Чапа. Ты оказал большую услугу своему племени.

— На что мне золото? Пусть Токей Ито даст мне лучше хороший кусок нежной бизоньей грудинки. Мне надо подкрепиться.

МОЛОДОЙ ВОЖДЬ

Дважды народился молодой месяц после этой необыкновенной сделки. Тобиас выздоровел и отправился обратно на форт. Он увез письмо, в котором сообщалось, что для переговоров с полковником Джекманом прибудет Токей Ито.

Спокойно текли воды Лошадиного ручья к Северному Платту. В прибрежных кустарниках щебетали птицы. В открытой на юг излучине все еще стояли палатки рода Медведицы.

Ранним утром к лошадиному табуну, который пасся неподалеку от стойбища под присмотром мальчиков, направился молодой вождь. Он приветствовал своего лучшего мустанга и подождал еще двух воинов, двух пожилых мужчин, которые должны были сопровождать его и присутствовать при переговорах. Токей Ито сел на коня. Сели на мустангов оба старика и подошедший Бобер.

С заходом солнца индейцы остановились на ночлег. Когда вождь, которому предстояло бодрствовать во второй половине ночи, проснулся, он по расположению звезд определил, что был час пополуночи. Поднявшись, он прошмыгнул к Чапе, который лежал на вершине холма и наблюдал за долиной Платта.

— Смена! — сказал вождь воину, но тот и не пошевелился.

— Побудем вдвоем. — Бобер еще не чувствовал усталости. — Я хочу тебе кое-что сказать.

Токей Ито расположился рядом с ним.

— Харка! — произнес Бобер имя своего товарища юных лет, прозвучавшее напоминанием о дружбе детства. — Почему ты не настоял, чтобы тебя сопровождало больше воинов? В блокгаузе тебя дожидается Красный Лис!

— Ты знаешь, где нам сейчас нужнее люди. Генералы ведут Длинных Ножей по прериям севернее Блэк Хилса, и наши верховные вожди должны их там встретить. Борьба дакотов — это решающая борьба в прериях. Если разобьют нас, — значит, разобьют всех. Воины дакоты не могут менять своих планов и отправиться охранять сына изгнанника, словно маленькую пугливую девочку.

— Молчи, ты не прав. Лучше бы уж ты пошел вместе со всеми нашими воинами и вождями сражаться против Длинных Ножей и их генералов, чем быть вероломно убитым на Найобрэре. Скажи лучше, что мне делать, если Длинные Ножи нарушат договор?

— Этого я сказать не могу. Я и сам не знаю, что может случиться. Но ты оставайся поблизости.

— Хорошо! Я оставил себе двадцать воинов. Они будут ждать меня по ту сторону Миниатанка и помогут, если потребуется.

Вождь немного помедлил.

— Я знаю, — сказал он. — Татанка Йотанка сообщил мне об этом. Но вам не под силу напасть на форт. Его отстроили заново и хорошо охраняют. Если уговор будет нарушен, попытайся пробраться один и потихоньку помочь мне.

— Хау! И убить Красного Лиса!

Вождь не ответил, и Бобер понял, что разговор окончен. Однако он не отправился спать, а до конца ночи оставался со своим вождем и товарищем детства и тихо пел боевую песню дакотов.

Если беда над тобою, мой брат,

Я за тебя постою

Крикни меня, и пусть громы гремят,

Жизни за друга у нас не щадят,

Рядом я встану в бою

С наступлением утра оба вернулись к своим спутникам и двинулись в путь. Два дня ехали индейцы на своих мустангах и к середине третьего достигли форта.

Всадники остановились в излучине речной долины Вождь оставил здесь Бобра, а сам с двумя старыми членами совета поднялся на холм, с которого хорошо просматривался форт.

Токей Ито видел теперь своими глазами то, что было известно ему по сообщениям разведчиков. Белые быстро восстановили разрушенное во время его дерзкой вылазки. Теперь оба блокгауза стали больше и вместительнее. Снова возвышалась сторожевая башня, но теперь в стороне от дома коменданта. Вода уже не достигала палисада — река вошла в свое русло.